Шанс дается лишь раз (СИ) - Страница 74

Эйтан, на лицо которого по мере развития моего монолога заползала все более широкая ухмылка, расслабленно откинулся на подушки и заметил:

— Обнажённые женщины, рассуждающие об убийствах — редкостно возбуждающее зрелище.

В ответ на это я только рукой махнула:

— Потом возбудишься. Нам нужно придумать, что делать дальше: мысль о том, что ты можешь превратиться в живой факел, не слишком-то меня вдохновляет. Так что повторяю свой вопрос: сможем ли мы убрать Сахроса после того, как ты станешь Императором?

— Вряд ли, — отозвался Эйтан, — Об этом сразу станет известно Ордену Тай-Лир.

— Значит, это нужно сделать сейчас, пока царит неразбериха, — резюмировала я спокойно, — И обставить все так, чтобы вина падала… скажем, на твоего брата.

Змей на мгновение нахмурился, обдумывая, и покачал головой:

— Это неимоверный риск. У нас нет времени на подготовку, нет плана и продуманных путей отхода…

— Но есть Матрона Джиада, желающая Сахросу смерти. Нужно поговорить с ней; возможно, она сможет что-то придумать.

Сказав это, я снова принялась быстро метаться туда-сюда, продумывая детали и взвешивая возможности. Мой мозг, получив задачу, работал, прощупывая перспективы и риски. Правду ли говорит Эйтан о Клятвах? Пытали ли Смотрителя, чтобы узнать, где принц? Сможем ли мы после коронации по-тихому задушить Сахроса подушкой и представить это так, будто он не выдержал истязательств?..

— И что, ты сможешь? — прервал мои размышления голос Змея, в коем слышалось неподдельное любопытство, — Убить собственного опекуна, который растил тебя с десяти лет, внушая покорность и уважительность? Ты, если понадобится, собственными руками это сделаешь?

Я помолчала пару мгновений, обдумывая ответ, после чего пришла к однозначному выводу:

— Да — если на то будет твоя воля.

Змей медленно покачал головой:

— И эта женщина ещё меня называла больным… Кажется, в случае с тобой старый ушлёпок основательно просчитался!

Я спокойно пожала плечами и откровенно сказала:

— Этот человек притворялся, что любит меня. Он лепил из меня идеальный подарок для тебя, словно куклу, подстраивал под твой вкус. Он без сомнений рискнул моей жизнью, отправил в самое пекло, ничего не объяснив, пряча истинные причины призрачной любовью. Я ему верила. Раньше. Теперь всё изменилось: правда мне известна, и мне его не жаль. Он без сомнений пожертвовал бы не только моей жизнью, но и твоей — я поступлю точно так же. В конечном итоге, он сам меня такой воспитал.

Глава 17. Некрасивая смерть и красивая сказка

Мы добиваемся не правды, а эффекта.

Й. Геббельс

— Не думала, что ты всё же решишься остаться со мною наедине, — задумчиво заметила Матрона Джиада, осторожно помешивая ложечкой золотистый чай, — Решила убедить меня в своей лояльности? Зря. Я не верю тебе ни на йоту.

Мы со Свахой сидели на уютной веранде, окруженной звуконепроницаемыми чарами и переплетением непроходимых зарослей. Инициатором этого разговора была я, и мне довелось выдержать немалую битву с принцем, который категорически не желал отпускать меня одну. Но я была свято убеждена, что есть разговоры, которые женщинам следует вести исключительно наедине — и, как показало время, не прогадала.

— Понимаю, — небрежно кивнула я в ответ, отправив в рот полупрозрачную длинную виноградинку, — В Вашей ситуации подобное отношение вполне оправданно. Однако нам действительно есть, о чём поговорить с глазу на глаз. И касается это, в первую очередь, некой Клятвы, которую Змей столь неосмотрительно дал Вам.

Признаться откровенно, я очень сильно рисковала, произнося эти слова. Первая и главная опасность заключалась в том, что Змей мне лгал и никаких Клятв не было и в помине. Это значило бы, что он их попросту выдумал, чтобы настроить меня против Сахроса. Такого поворота событий я боялась больше всего: если бы Эйтан меня предал, всё, к чему я стремилась, пошло бы прахом, ибо все мои надежды были связаны именно с ним, будущим Императором Ишшарры. С другой стороны, я опасалась, что белая, как мел, Джиада сейчас просто бросится на меня и задушит голыми руками: такая пугающая гамма чувств отразилась на её лице.

— Ты знаешь о Клятве? Змей что, окончательно лишился разума?!

На меня накатила одуряющая волна облегчения: он, скорей всего, действительно сказал правду. И это было полной и безоговорочной моей победой.

— Он доверяет мне, — пояснила я спокойно, не позволяя чувствам отразиться на лице, — И у него есть для этого причины. Впрочем, сейчас не время их обсуждать, равно как и спорить о целесообразности его поступков. Я хочу поговорить с Вами откровенно.

— Это даже звучит смешно, — бросила Матрона, явно пребывающая в отвратительном настроении, — Можешь сколько угодно пускать мне пыль в глаза, но я вижу основное: ты вцепилась в принца, словно клещ, и уже не отпустишь.

— Не отпущу, — мягко сказала я в ответ, и это действительно было правдой. Я не была наивной и осознавала, что никогда не стану Императрицей или просто женой Эйтана, не буду единственной его женщиной или матерью его Наследников. Передо мною стояла иная цель, возможно, куда более сложная: я желала быть для него уникальной, такой, которой он будет доверять, словно себе. Осторожно и постепенно, словно блуждая в тёмной комнате, заставленной вещами, я приближалась к его сути, к маленькому мальчику, который позже вырос в жестокого, умного мужчину. Я вцепилась в этого ребёнка, как краб-путешественник хватается за чешую черепахи, и так же пробралась под твёрдый панцирь. Разумеется, в тот момент позиции мои были ещё ненадёжны и шатки, однако первый, самый сложный шаг был сделан: крабьи клешни сомкнулись. И разжимать эту хватку я не собиралась ни при каких обстоятельствах.